От переводчика: рабочее движение Южной Кореи показывают пример классовой солидарности, о чем #РП недавно писала в посте о 150-тысячной забастовки рабочих-металлистов (KMWU). Вместе с этим, они неизбежно сталкиваются с государством, служащим интересам капитала. Профсоюз металлистов KMWU входит в входит в Корейскую федерацию профсоюзов KCTU, лидер которого, Хан Сан Гюна, заключен в тюрьму. Эта статья, опубликованная в начале июля на сайте Labor Notes, сделана в поддержку Хан Сан Гюна перед его судом, и поэтому концентрируется на его действиях. В ней не говорится об общем количестве заключенных профсоюзников после ноябрьской демонстрации 2015 года – 585 человек, аресте вице-президенте Корейского профсоюз работников транспорта и общественных услуг (KPTU - Korean Public Service and Transport Workers' Union) – Чхо Сун Дока. Однако статья показывает контекст и трудности, с которыми сталкивается рабочие Южной Кореи. Сталкиваются - и все равно находят в себе силы бороться, массово и до победного конца.
Прокуратура Южной Кореи потребовала 8-ми летний срок заключения для Хан Сан Гюна, лидера мощного 800 тысячной независимой профсоюзной федерации KCTU. Требование нелепо не только для стран, стремящихся стать демократическими, но даже для стран, возвращающихся к авторитарному правлению.
Все 8 обвинений против Хана основаны на нарушении движения и общественной безопасности с несанкционированным шествием Корейской Конфедерации Профсоюзов в период с апреля по ноябрь 2015 года. Правительство прибегает к формальным придиркам – нарушению движения автотранспорта – для того, чтобы воспрепятствовать конституционно гарантированной свободе собраний.
Однако прокураторе нужно более тяжкое основание для тюремного заключения. Она пытается убедить, что Хан пытался призвать к массовым беспорядкам во время демонстрации 14 Ноября в центре Сеула, когда он кричал: “Давайте пойдем к Резиденции Президента”»
Шествие действительно сопровождалось насилием, но не из-за десятков тысяч рабочих, протестующих против двухуровневой системы оплаты труда и политики жесткой экономии, но потому что полиция оцепила улицы и использовала водометы против изначально мирного протеста. Большой напор капсаицинового раствора водометов сбил с ног 69-летнего фермера-активиста Пэк Нам Ки, который с тех пор находится в коме с необратимыми повреждениями мозга.
После демонстрации Хан, на арест которого был выдан официальный ордер, принял убежище в буддистском храме Чогеса, в центре Сеула, вокруг которого 24 часа в сутки дежурила полиция. Правительство вызвало в суд около 1, 500 участников шествия для расследования.
Избран, чтобы бороться
В декабре 2014 Хан был избран президентом KCTU на первых прямых выборах (без делегатов) за 19 летнюю историю федерации, обещая организовать всеобщую стачку. Он также первый президент избранный, обещавший организовать всеобщую стачку. «Они [правительство и собственники капитала] намерены уничтожить KCTU, и единственным выбором была борьба» - заявил Хан на суде 13 июня, объясняя почему, он выдвигал свою кандидатуру.
При руководстве Хана – KCTU дважды призывало к всеобщей забастовке. Но оба призыва заканчивались символическими остановками, отображая мрачное состояние южно-корейского рабочего движения.
Профсоюзы страны, прежде один из наиболее организованных и воинственных частей мирового рабочего движения, испытал ряд поражений в 1990-ые, когда правительство облегчило для работодателей процедуру увольнения рабочих и позволило нанимать временных работников. Только один из десяти рабочих состоит в профсоюзе, наиболее низкий уровень в стране, включая также 1970-80-ые, когда в Кореи была военная диктатура. Один из семи рабочих получает менее законного минимума оплаты – $5.15 за час, потому что устроен не официально и не полностью защищен законом.
Эти поражения удваиваются текущей экономической рецессией и приводят к разногласиям среди профсоюзного руководства и деморализуют рабочих.
Многие религиозные учреждения, становились прибежищем для политических диссидентов, не обращая внимания на агонию рабочего движения. Хан изначально планировал организовать всеобщую забастовку, находясь в храме Чогеса – крупнейшем отделении буддистов в стране. Но с первого дня нахождения Хана в святилище руководство отделения, связанное с серией коррупционных скандалов, скрытно мобилизовало лояльную группу, чтобы его выселить. В течение 24-дней Хан часто дрался с бандитами, которые однажды почти раздели его до гола.
Дочь диктатора
Южнокорейцы видят что «часы идут вспять», завоеванная демократия в конце 1980-х после тридцатилетней кампании против военного правления, теперь разрушается.
С тех пор как в 2013 вступила в должность президент Пак Кын Хе, дочь погибшего военного диктатора Пак Чон Хи, который правил в 1961-79, небольшие левонаправленные партии были запрещены из-за их слабых связей с Северной Кореей. Она также запретила включавший 200 тыс. членов профсоюз учителей за поддержку 20 профсоюзников, уволенных за свою активистскую деятельность.
Выборам Пак, как принято считать, помогала Национальная Служба Разведки, участвовавшая в массовых кампаниях в ради её поддержки. Поддерживая режим Пак, Национальная Служба Разведки, предположительно разместила много текстовых сообщений корейцев в режиме реального времени.
Также позиции Пак усилены помощью, оказываемой большим бизнесом – крайне правыми группами, которые проводят контр-протесты против профсоюзов и политических активистов.
Новейшая политическая агрессия
Столкнувшись с замедлением темпов роста экономики, Южно-Корейское правительство решило увеличить давление на рабочих. В этом месяце было решено выдать $95 миллиардов из общественных фондов судостроителям, так как эта «дойная корова» Кореи столкнулась с глобальной рецессией. Ни один цент не был предназначен для защиты рабочих мест. Ожидаются массовые увольнения.
Компании пытаются ограничить заработную плату работникам в возрасте 55 лет и старше, указывая на безработицу среди молодежи - бесстыдная схема сократить зарплаты как для людей, находящихся в поиске работы, так и для пожилых рабочих. Разочарование и гнев в профсоюзном движении и в нижних слоях общества в целом настолько очевидны, что во время шествий KCTU и оппозиционных групп присоединяются десятки тысяч граждан и рабочих.
Южнокорейское правительство и предприниматели хотят Хана упрятать за решетку, так как он является представителем той части рабочих, которые готовы бороться. Конечно, 54-летний Хан один из тех, кто был не только свидетелем, но так же в критические моменты изменчивой истории рабочей борьбы, мог перевести гнев и разочарование в действие.
Сын народной милиции
Хан родился и вырос на окраине Кванджу, юго-западного города, в котором студенты и рабочие в мае 1980-го подняли восстание против военного переворота Чон Ду Хвана. В стране, где до 1992 года смена режима происходила только через посредством военного переворота и введения чрезвычайного положения, новые власти могли заставить молчать оппозицию массовыми арестами и насильственными акциями во время протестов.
В Кванджу 1980-го года было иначе. В мае студенты и рабочие боролись c первоклассным отрядом воздушного десанта первые пять дней и выгнали их из города. Некоторые протестующие образовали народную милицию, вооруженную огнестрельным оружием, захваченным с городских арсеналов. Хан, тогда 17-летний старшеклассник, присоединился к милиции, которая полностью контролировала город 5 дней, пока не была сокрушена военными.
«Я был зол и молод и не мог сидеть, сложа руки, когда реализовывалась кровавая резня», – говорил Хан в интервью. «Хотя я был молод, я знал, что убийство невинных людей (десантниками) преступны». Восстание закончилось массовыми убийствами. Количество убитых не определено, но в пределах 200 и 600, включая, по меньшей мере, 40 школьников. По всем подсчетам, рабочих убито больше, чем учащихся, что показывает, кто руководил восстанием.
Независимый автомобильный профсоюз, захват фабрики
Хан был активным участником рабочих протестов летом 1987 года, одного из ключевого момента истории южно-корейских рабочих. Массовые протесты заставили правительство Чона пойти на уступки, что привело к росту независимых профсоюзов – за три месяца к профсоюзам присоединилось 2 600 рабочих.
Хан был одним из организаторов профсоюза Ssangyong Motor. Когда он в 2008 был избран главой профсоюза в 2008, Ssangyong находился в кризисе.
Передовая компания по производству внедорожников не запускала новые модели с 2004 года, когда была продана SAIC Motor Corp. Китая. Новый владелец, казалось, не хотел заработать капитал на глобальном буме внедорожников, но вместо этого передал засекреченные технологии в свой штаб в Китае. И на самом деле, в 2008 SAIC запустила модель Roewe – копию популярного в Китае внедорожника линейки Ssangyong.
В 2009 в Ssangyong было введено внешнее управление (процедура в деле о банкротстве, применяемая к должнику в целях восстановления его платежеспособности с передачей полномочий по управлению должником внешнему управляющему) и был утвержден план сокращения 2,646 рабочих – 37% рабочей силы. В ответ Хан и 1,700 рабочих-профсоюзников захватили завод. Захват завода продолжался 77 дней и закончился кровавой расправой полиции.
Хан был арестован и отсидел 3-летний тюремный срок. Вместе с этим управляющим пришлось пойти на уступки. Было принято решение отправить 48% от 2646 рабочих в неоплачиваемый отпуск – с неофициальном обещанием нанять их обратно, когда компания выйдет из кризиса.
Для рабочих Ssangyong и других южнокорейских предприятий, оказавшихся в схожей ситуации, увольнение было болезненным, потому что они теряли не только работу, но также субсидированное компанией жилье и другие льготы. Отчаяние рабочих было выражено в двух лозунгах забастовки: «Увольнение убивает», «Выдержим тяжелые времена вместе».
77 дней захвата завода были смертельно напряженными. Свыше 700 рабочих участников захвата завода попали в черный список, и больше не могут найти работу в индустрии. Около 28 SSangyong рабочих с тех пор покончили с собой или погибли от условий, связанных с посттравматическим синдромом.
Сидячая забастовка на вершине электрической башне.
В ноябре 2012 года после освобождения из тюрьмы Хан устроил сидячую забастовку на вершине электрической высоковольной башни (высота которой составила 50,6 метра; напряжение – 124,000 вольт) вблизи SSangyong завода в течение 171 дня, требуя восстановления своих товарищей на работе.
Потребовалось еще три года агитации прежде, чем в декабре 2015 года Ssangyong, в настоящее время часть индийской компании Mahindra Group, наконец, согласилась восстановить 179 уволенных рабочих в ближайшие 2 года и отдавать приоритет при найме рабочим, которые попали под сокращения 2008 года перед другими кандидатами в будущем. Компания также отозвала судебный иск против профсоюза и создала $1.5 миллионный фонд, чтобы помочь уволенным работникам и членам их семей.
Теперь вновь наступает один из значительных моментов в истории рабочей борьбы, в котором рабочие Кореи теперь защищают одновременно как свои экономические интересы, так и берут на себя защиту демократии от правительства Пак Кын Хе.
Оригинал: http://labornotes.org/blo
Оригинальная статья заканчивалась призывом поддержки Хан Сан Гюна. Теперь приговор суда уже вынесен, и Хан арестован на 5 лет за профсоюзную деятельность. Однако, несмотря на вынужденное бездействие лидера, KCTU планирует организацию забастовок в сентябре и широкую демонстрацию 12 ноября с общим количеством участников в 200 тыс. чел. – борьба рабочих продолжается. И, раз даже несмотря на жестокие репрессии, на долгую, изнурительную и нечасто приносящую быстрые результаты борьбу, корейские трудящиеся полны решимости и веры в собственные силы и способность переломить ситуацию – неплохо было бы и нам ориентироваться на их пример